Хотелось бы поднять этот важнейший вопрос нашей истории. Переоценить деструктивность церковного раскола 17-ого века практически невозможно, тот вред который он нанёс России мы переживаем до сих пор. Разобравшись в том, что тогда происходило, поможет нам преодолеть те трудности, которые возникли на нашем пути. Предлагаю прочитать статью найденную мной на широких просторах интернета.

*****************************************************************************************************************************************************************
Церковная «реформа» XVII века как идеологическая диверсия и национальная катастрофа. Иудо-протестантизм против русского православия и традиционного ислама. Как победить русской цивилизации нестяжательства?

Кого можно назвать Русским? Очевидно, что как сами русские народы, проживающие в Велокороссии, Малой и Белой Руси, так и русских татар, русских лезгин, русских аварцев, русских черкесов, русских абхазов, русских калмыков, русских якутов и другие народы — всех, кто принимает и ценности Русской цивилизации и культуры, объединившей, прежде всего на основании русского православия — христиан, народы традиционного ислама, буддизма и народы Сибири. Основой Русской матрицы стали нестяжательство, общинность и территориальный экспансионизм, вовлекающий в единое экономическое и культурное пространство все большее число народов на принципах со-трудничества и духовного единения. При такой благостной картине создания Русской Империи, остается только выяснить, что стало причиной проникновения «ветхозаветных ценностей»: индивидуализма, стяжательства и ростовщичества, права собственности, возведенного в абсолют – т.е. абсолютно антирусских, антиправославных понятий, финально приведших к «еврейской революции» 1917 года, а позднее и к «реконкисте» 1991?

Со времени победы Святослава Игоревича над Хазарским каганатом, последующем крещении Руси при его сыне Владимире Святославовиче, и до конца 16 века прямому внедрению «ветхозаветных ценностей» на Руси оказывалось серьезное сопротивление. Сам «Ветхий завет» в Русской Православной Церкви, фактически, долгое время был «литературой для служебного пользования». Но все изменилось в 1650 -1660-х при царе Алексее Михайловиче, отце Петра I, когда произошла т.н. «реформа Никона», и были проведены принципиальные изменения в церковной жизни, приведшие к Расколу Русской Церкви. Существует множество исследований о произошедшем. Попробуем свети их вместе и проанализировать проблему с точки зрения столкновения цивилизаций и мировоззрений – Старого и Нового Завета…

Каждой из сторон сложно оставаться абсолютно беспристрастной при оценке тех событий и их последствий. Поэтому особо интересным выглядят выводы директора Библиотеки Конгресса США, крупнейшего ученого-русиста, Джона Биллингтона, который еще в 1966 году писал: «Старообрядцы обвиняли Никона в том, что он разрешил евреям переводить священные книги, а никониане обвиняли старообрядцев в том, что они позволяли евреям вести богослужение. … Обе стороны считали собор 1666-1667 гг. «еврейским сборищем», а в официальном постановлении собор обвинял своих противников в том, что они стали жертвами «лживых еврейских словес». … Везде ходили слухи, что государственная власть отдана «проклятым еврейским правителям», а Царь вступил в тлетворный «западный» брак, одурманенный любовными зельями врачей-евреев»[1].

При этом нужно вспомнить, о давлении, которое оказывали на царя Алексея. Историк Н.И.Костомаров отмечал: «В 1649 году приехал в Москву иерусалимский патриарх Паисий. Он заметил, что в московской церкви есть разные нововведения, которых нет в греческой церкви, и особенно стал порицать двуперстное сложение при крестном знамении. Царь Алексей Михайлович очень встревожился этими замечаниями и отправил реко он келаря Арсения Суханова на восток за сведениями. Но пока (тот) странствовал на востоке, Москву успели посетить другие греческие духовные особы и также делали замечания о несходстве русских церковных обрядов с греческими, а на Афоне монахи даже сожгли богослужебные книги московской печати, как противные православному чину богослужения»[2].

При этом Паисий в грамоте Алексею Михайловичу провокационно-комплиментарно написал: «Пресвятая Троица… благополучно сподобит вас восприяти вам превысочайший престол великого царя Константина, прадеда вашего»[3]. Вероятно, эта фраза, на самом деле подталкивающая страну к войне с Османской Империей, утвердила предельно политически наивного царя Алексея в намерении начать «греческий проект», первой стадией которого стала церковная реформа русской церковной практики, приняв за образец практику «греческую». Но у греческой церкви в этом вопросе был мощный негласный союзник — папский престол.

Напомним, что Иерусалим, как и Константинополь, уже более двух веков находился под властью Османской империи – самого могучего государства того времени. При этом множество сфер общественной жизни были плотно заняты иудеями[4], плетущих свою антихристианскую интригу. Сами же греки, даже и отрекшиеся от Ферраро-Флорентийской унии, которая окончательно подорвала дух Византии, после захвата Константинополя османами (1453 г.) те же два века не имели ни собственной развитой богословской школы, ни собственного книгопечатания. Греческие богословы за «наукой» ездили в Европу, напитываясь латинским и протестантским духом. Богослужебные греческие книги, печатавшиеся в латинских, зачастую иезуитских, типографиях, корректировались выученными латинянами «справщиками», за редким исключением во многом насыщенными униатскими, католическими идеями и/или являющимися агентами иезуитов. Именно в силу этих причин еще в 1480 г. в русскую архиерейскую присягу была включена клятва о том, чтобы не принимать греков ни на митрополию, ни на епископство[5]. И эта клятва была фактически нарушена.

Попытки латинизации

Нужно отметить, что мощным толчком к латинизации Руси стала Смута и кратковременное воцарение самозванца Лжедмитрия I, который, как известно, обещал Риму, в случае успеха, окатоличивание Руси. Состоявшие при нем постоянно иезуиты, которые контролировали этот процесс, давали ему такие инструкции: «Самому государю заговаривать об унии редко и осторожно, …пусть сами русские первые предложат о некоторых неважных предметах веры, требующих преобразований, и тем проложат путь к унии… издать закон, чтобы в Церкви Русской все подведено было под правила соборов отцов греческих… намекнуть черному духовенству о льготах, белому о наградах, народу о свободе, всем – о рабстве греков… учредить семинарии, для чего призвать из-за границы людей ученых, хотя светских»[6]. Т.е. суть «реформы» была продумана, сформулирована и выдана своим агентам в качестве рабочей инструкции задолго до «реформы» Никона и царя Алексея Михайловича. Последний был сыном первого царя из династии Романовых, — семьи сторонников «семибоящины», выдвинувшейся при давно близкого с ними Лжедимитрии или Гришке Отрепьеве. Юрий (Юшка, Гришка) Богданович Отрепьев был внуком выходца из Литвы с характерным именем Давид Фарисеев, получившего свою кличку «Отрепьев» от царя Ивана III, изгнавшего «жидовствующих» вместе с их ересью из Руси, (при этом имена проповедников иудаизма на Руси в XV веке сегодня известны лишь частично — это те же «выходцы из Литвы»: Схарий, Моисей Хануш и Иосиф Шмойла Скоровей). Та же попытка иудейского прозелетизма на Западе оказалась успешной, обернувшись Реформацией и возникновением протестантизма.

Католическая церковь в качестве контрпроекта выстроила Орден иезуитов. Система морали, разработанная иезуитами в полной аналогии с иудаизмом, ими самими называлась «приспособительной» (accomodativa). Данное папством иезуитам освобождение от многих религиозных предписаний и запрещений, ответственность только перед орденским начальством и пр., способствовали проникновению их в различные сферы. Поэтому стали активно появляться и иезуитские школы — в Малороссии, и в Галате (Константинополь) и в других странах, а их агентура шныряла по всему Востоку. Орден разрешает многим иезуитам вести светский образ жизни, сохраняя в тайне свою принадлежность к ордену. «Вся эта усиленная деятельность Ватикана объясняется Лютеровою реформою: лишившись вследствие ее бесчисленного множества древних чад своих, папы думали вознаградить свою потерю подчинением себе церкви восточной и не щадили для сего никаких средств»[7].

Одновременно Западную Европу тревожила и угроза турецкого нашествия (со своей стороны инспирированная иудеями Константинополя и халифатом Гранады), вплоть до поражения турок под стенами Вены в 1683 году, поэтому «у папства в эту эпоху (ХVI-ХVII вв.) была… идея, которую папы желали внушить всей Европе: идея крестового похода для изгнания турок из Европы… идею разделял и польский король Стефан Баторий. План борьбы с турками одинаково старательно разрабатывался и в Риме, и в Польше. При этом полагали, что для достижения успеха необходимо привлечь Москву в качестве орудия, а чтобы удобнее пользоваться этим орудием, нужно было подчинить его папе… Москве нужно было навязать царя-католика»[8]. Чтобы втянуть и ослабить Русь авантюрной войной с Османской империей, занимавшей тогда почти полмира, приманкой для московитов был обозначен Константинопольский престол.

«В схватке двух тигров всегда побеждает третий» говорил Конфуций. Так, столкнув православие и ислам, многие силы рассчитывали погреть руки…

На войну с Турцией

Сначала пытались толкать Рюриковичей. На Василия III последовательно давили: в 1517 г католический дипломат Сигизмунд Герберштейн, затем в 1518 г. легат Льва Х доминиканский монах Николай Шомберг (достигший позже звания кардинала и епископа Капуанского). «Чтобы подействовать на Василия Ивановича, ему представляли, что он вправе отнять у турок Царьград, как свое законное наследие, будучи сыном греческой церкви, и что если он соединится с римскою церковью, то папа увенчает его царскою короною и титулом, а русского митрополита возведет в сан патриарха»[9]. Одновременно влияние на русского царя пытался оказывать Максим Триволис (Грек). В 1525 г. папа Климент VII присылает в Москву повторную грамоту с тем же предложением.

Ивана Грозного соблазнял уже Антонио Поссевино — папский легат и первый иезуит, официально прибывший в Москву. Вручив Грозному богато украшенную книгу о Флорентийской унии, он пообещал Царьградский престол, если тот признает главенство римского папы: «Если ты соединишься верою с папою и всеми государями, то при содействии их не только будешь на своей прародительской отчине, в Киеве, но и сделаешься императором Царьграда и всего Востока»[10]. На лукавый римский соблазн Византийским престолом Иван Грозный ответил: «Что же до Восточной империи, то Господня есть земля; кому захочет Бог, тому и отдаст ее. С меня довольно и своего государства, других и больших государств во всем свете не желаю»[11]. Поэтому у введения клятвы о неприятии греков в высшие иерархи Русской Церкви в 1480 г. был еще один мотив.

Клятву нарушили при Лжедимитрии, когда патриархом фактически избрали грека Игнатия — униата, позже убежавшего вместе с поляками…

Клятвоотступники

Потерпев неудачу с взрослыми Рюриковичами, «развести» удалось 16-летнего Алексея Михайловича Романова, чей дед, Фёдор Романов, в открытую сотрудничал с польскими оккупантами, будучи «родственником» Лжедимитрия Первого и «нареченным патриархом» при Лжедимитрии Втором. Затем, «официально» став патриархом Филаретом, стал и официальным соправителем с чином «Великого Государя» при своем сыне царе Михаиле Романове, первым из династии Романовых. Мотивационную суть, которой соблазнили юного царя Алексея, учинившего Раскол, четко сформулировал в 1938 г. на лекции студентам Парижского богословского института известный русский историк и богослов А.В.Карташев: «Задача Третьего Рима в голове молодого царя Алексея Михайловича воспылала мечтой освободить православных от турок и войти в Царьград василевсом всего Православия, а его друга патриарха Никона – служить литургию в Св. Софии во главе четырех остальных патриархов. Для этого спешно нужно согласовать все книги и обряды с греческими. Началась неграмотная и нетактичная ломка…»[12].

При этом историк русской церкви Н.Ф.Каптерев особо подчеркивал: «…инициатива произвести церковную реформу, в смысле объединения наших церковных чинов, обрядов и богослужебных книг с тогдашними греческими, принадлежит не Никону, а царю Алексею Михайловичу и его духовнику — протопопу Стефану Вонифатьевичу. Они первые, ещё до Никона, задумали произвести церковную реформу… наметили её общий характер и начали… приводить её в исполнение; они ещё до Никона вызвали в Москву из Kиeвa знающих греческий язык книжных справщиков, с помощью которых ещё до Никона уже начали исправлять наши книги с греческих и, что главное, они же создали и самого Никона, как реформатора-грекофила… Сам Никон главную задачу… своего патриаршества видел и представлял… в том, чтобы освободить патриарха, от подавляющей её всецелой зависимости от государства, чтобы сделать патриарха… не только независимым от государя, но и поставить его рядом с царем, как другого великого государя, подчинить его контролю, как блюстителю и охранителю вечных незыблемых божественных законов, не только церковную, но и всю государственную и общественную жизнь…

из приведённых заявлений Никона, сделанных им в разное время… оказывается, что Никон… производил церковные исправления с совета и по указаниям восточных иерархов, руководствовался в этом деле присланной ему константинопольским патриархом Паисием книгою «Скрижаль», а также древними, собранными по его поручению на востоке, греческими книгами, с которых у нас будто бы делались переводы, по которым и правились наши книги… Лично сам он производил исключительно только церковно-обрядовые реформы, касавшиеся церковных чинов и обрядов, и производил их действительно по совету и указанием восточных иерархов»[13].

Отметим, что за «справщиками» отправили в Киев, когда Малороссия, находившаяся под властью Польши, была подвержена глубокой латинизации. При этом сама Польша в это время экономически практически полностью контролировалась иудеями, которые с XII века не только заведовали монетным двором (печатая монеты на иврите), будучи при этом приравненными в правах с польским дворянством, но и дали потомство королю Польши…

Скоропостижная смерть патриарха Иосифа в 1652 году (в которой некоторые усмотрели признаки отравления цикутой), развязала «грекофилам» руки. Склоненный к «папоцезаризму», властолюбивый Никон, «задался грандиозной идеей сделать из Москвы в церковном отношении вторую Византию». Он переносит к нам греческие амвоны, греческий архиерейский посох, греческие клобуки и мантии, греческие церковные напевы, приглашает в Москву греческих живописцев, строит монастыри по образцу греческих, приближает к себе разных греков, всюду выдвигает на первый план греческий авторитет[14]. Оценивая это слепое копирование греческого образца Павел Флоренский назвал деятельность патриарха Никона «реакционной и вообще антинациональной»[15]. Нужно отметить, что уже к 1658 году Никон разошелся с царем Алексеем, и ушел в добровольное изгнание, где начал служить по старому обряду.

На соборе 1667 г., призванном «утвердить реформы», царь передал все ведение дел в руки двух восточных патриархов, Паисия Александрийского и Макария III Антиохийского. Восточные патриархи держали себя на соборе как безапелляционные судьи всех русских дел, развернув кампанию против вековых православных русских традиций, обрядов, всего прошлого русского быта и всей многовековой русской истории, признав Русский обряд «еретическим», а следующих ему – «еретиками», заменив все, включая одежду духовенства, «по греческому образцу». При этом оба «патриарха» к тому времени уже были лишены своих кафедр решением Собора в Константинополе. Сложно представить, что эти заезжие гости, получившие за свой визит огромные деньги[16], смели судействовать без прямого указания заказчиков.

Более того, есть свидетельство, что заезжим патриархам угрожали, если они откажутся исполнять эти прямые указания. Архимандрид Дионисий, — грек, находившийся в Москве, — сказал им следующее: «Аще тако станете судити без помазания, и вам чести большия и милостыни довольной и даров не будет от великаго государя и от всех властей тако же, но сошлют вас в монастырь… и во свою землю не отпустят вас… Патриархи же послушали его и творити тако стали, а не спорили ничего, токмо потакали»[17].

Идеологическая «растяжка»

Между тем, идеологическая база и документы Соборов 1666—1667 годов, предметом рассмотрения которых было окончательное обсуждение «богослужебных реформ», разрабатывались:

- учёным монахом-базилианом «латинского» толка Симеоном Полоцким (он же Самуил Ситнянович — «довольно заурядный… начётчик, или книжник, но очень ловкий, изворотливый, и спорый в делах житейских, сумевший высоко и твёрдо стать в озадаченном Московском обществе»[18]);
- «митрополитом Газы» Паисием Лигаридом (авантюрист, агент иезуитов, рукоположенный в священники униатом Рафаилом Корсаком. Был отлучен от церкви патриархом Нектарием Иерусалимским, преемником Паисия Иерусалимского. Считается, что именно Паисий Лигарид надоумил Алексея пригласить двух отлученных «патриархов» в Москву);
- упомянутым выше греком Дионисием (архимандрит Афонского Иверского монастыря, находящимся в Москве во время организации Раскола (1655-1669), который угрожал отставным восточным патриархам, заставляя их «принять правильное решение»)…

Патриарха Никона на этом Соборе, как засомневавшегося и «не оправдавшего доверия» при проведении «модернизации православия», лишили патриаршего достоинства, епископского сана и сослали в Белозерский монастырь. Алексей на этом заседании собора не присутствовал, зато позже сам возглавил «реформацию».

Показательно, что в то же 1666 же году царь специальным посланием в Афон просит прислать ему «Судебник» и «Чиновник всему царскому чину прежних благочестивых царей греческих», которые ему, видимо, понадобились для практической подготовки к ожидаемой коронации на Византийский престол, к чему хотел приступать сразу после окончательного утверждения «реформы». И здесь уже нужно говорить не о «политической наивности», а о слабоумии Алексея Михайловича, которым отмечена вся его деятельность. Так своему зарубежному маклеру Джону Гебдону царь давал поручение: прислать из-за границы «мастеров таких, чтоб умели сделать так, чтобы всякие птицы пели и ходили, и кланялись, и говорили, как в комедии делаетца» или «подкопщиков добрых, что б подкоп умели вести… сквоз воду»[19]. Фантастические представления о «чудесах западной культуры» и «всеобъемлющем могуществе» мастера-иноземца, пренебрежение к отечественной истории и культуре, еще больше разовьются и проявятся у его сына, царя Петра I, воспитанного все тем же Самуилом Полоцким…

Между тем, во всей ситуации не сложно заметить «классическую растяжку» — царя Алексея Михайловича соблазнили мечтой, что он может стать главой Константинопольского престола. Никона соблазнили тем же мотивом, что через Москву может совершаться Вселенское Церковное управление. Ничего этого не было исполнено. Зато в игре на тщеславии правителей государства и церкви, которые допустили раскол в стране, была издана Московская Библия.

Характерно, что «грекофил» Никон к самому тексту книжных исправлений прямого отношения не имел, да и не мог иметь. Поскольку Никон совсем не знал греческого языка, не мог читать греческих книг, следовательно, не мог сам следить за исправлениями с «греческих книг», то поневоле всё дело должен был доверить «справщикам».

«Правки» от лукавого

В сознании большинства причиной Раскола Русской Церкви были в «небольшие исправления в переводах, делающие церковные обряды более понятным». «Понятными?» Сравните сами — старый текст: «…Господа нашего Исуса Христа… давшаго нам Крест Свой Честный на прогнание всякаго супостата». Новый текст «…и даровавшего нам тебе Крест Свой Честный на прогнание всякаго супостата». Что здесь улучшилось, когда «нам тебе» есть лишь полная безсмыслица…

Так неужели ради «таких пустяков» православные уходили в леса, претерпевали пытки или всходили на костер, как Аввакум? Нет, они противостояли еретическому влиянию и очевидным кощунствам «справщиков». В качестве примера — молитвы из Чина Крещения, где «справщики» поглумились вовсю. Старый текст: «…молимся Тебе, Господи, ниже да снидет с крещающимся дух лукавый». Новый текст: «ниже да снидет с крещающимся, молимся тебе, дух лукавый». Около двух веков эта «ошибка» рабо­тала на раскол: «духу лукавому молятся», – говорили старообрядцы, пока новообрядцы не вернулись к «дониконовскому» варианту…

Там же: «Запрещает ти диаволе, Господь наш Исус Христос пришедыи в мир и вселивыися в человецех». Новый текст: «Запрещает тебе Господь, диаволе, пришедый в мир и вселивыйся в человецех». Кощунственная подмена смыслов! Новообрядцы вернулись к дониконовскому варианту лишь в Требнике, изданном в 1979 году.

Еще. Старый вариант: «И вообрази Христа Твоего в хотящем породитися святым крещением от моего недостоинства» — слова, произносимые священником при обряде крещения, подчеркивающие его смирение. Новый: «…хотящего породитися моим окаянством». Получается, что крещение, как символ рождения нового духовного человека, проходит не при смиренном посредстве священника, а от его окаянства!

Вредительство «справщиков» не миновало и самых текстов Священного Писания. Лишь один из наиболее вопиющих примеров такой «справы». На старый текст Послания Св. Апостола Павла к Колоссянам: «И вас мертвых сущих в прегрешениих и в необрезании плоти вашея сооживил есть с Ним, отмыв нам вся прегрешения» (Кол. 2:13), правщики выдали следующий вариант: «…сооживил есть с Ним, даровав нам все прегрешения». Подобную замена можно видеть и в молитве Св. Ефрема Сирина, где вместо бывшего в старом тексте: «дух уныния, и небрежения, сребролюбия, и празднословия отжени от мене» вредоносные «справщики» нарисовали: «…дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми». «Сребролюбие» явно выводится из грехов, зато таковым объявляется уважение к «старшим по положению»?

В одной из новых версий молебного канона Ангелу Хранителю появилось: «страстьми свиней умных житие соверших», когда ранее же упоминались «свиньи неразумные».

Вчитайтесь внимательно, из приведенных примеров, коих много больше[20]. Каждому видно: проблема заключается явно не в «мелочах». Церковная «реформа» XVII века давала безнаказанно глумиться над церковью. «Реформа» стала идеологической диверсией, приведшей к надругательству и излому Русской Матрицы.

В своих трудах проф. Н.Д. Успенский неопровержимо доказал, что образцами для исправления служили современные греческие богослужебные книги, изданные преимущественно в иезуитских типографиях Венеции и Парижа. Чтобы скрыть этот факт, «правщики», фальсифицируя, писали в предисловиях некоторых книг, что исправление проводилось согласно «с древними греческими и словенскими» образцами (служебник изд. 1655 г.)[21].

Арсений Суханов в числе большого количества (498) рукописей, приоб­ретенных им на Востоке, привез в Москву только 7 (семь!) рукописей, которые можно было использовать при исправлении книг[21]. Его путешествие было ничем иным, как дымовой завесой «реформаторов».

Трагикомичность истории «правки» и в том, что за шесть лет никонова патриаршества вышло шесть изданий Слу­жебника, разногласящих между собой, «причем раз­ности между изданиями мы наблюдаем не только в несколько строк, но иног­да в страницу, в две и больше»[22]. С увеличением количества изданий противоре­чия в книгах не только не уменьшались, но все более увеличивались…

В XIX в. Н.Каптерев, историк православия, находящейся в рамках обер-прокурорской цензуры, писал о «правках» и «справщиках» очень мягко: «Арсений, как иностранец-грек, не настолько владел русским языком, чтобы постичь все его тонкости… Епифаний Славинецкий… известен как крайний приверженец буквализма в переводе, он в жертву буквализму приносил ясность и понятность самой речи, сочинял собственные слова и их сочетания очень искусственные и маловыразительные, лишь бы быть ближе к подлиннику, отчего его переводы всегда неуклюжи, нередко темны и малопонятны, так что смысл некоторых наших церковных песней и сейчас усвояется с трудом» [22].

Так кем же были на самом деле «справщики» и какое влияние оказала эта «научная интеллигенция» на «гуманитарные технологии»?

«Ветхозаветная ипостасия» от иезуитских униатов и «жидовских обрезанцев»

«И лета 1674 Алексей Михайлович издал указ и получил благословление священного собора на перевод Ветхого и Нового заветов Библии и поручил иеромонаху Епифанию Славинецкому (ученику иезуитских коллегий) с греческих книг, напечатанных во Франкфурте (вотчине Ротшильдов-Шиффов), в 1597 г., в Лондоне в 1600 г. и иных изданий 1587 г. Надзирать было поручено Павлу — митрополиту сарскому и подонскому. Но едва исправили Новый завет, как Митрополит Павел умер, через 2 месяца умер и Славинецкий»[24].

Магистр богословия С.А.Белокуров нашёл и опубликовал рукопись архимандрита Сильвестра Медведева (ученика Семиона-Самуила Полоцкого), работавшего на Московском печатном дворе с 1677 по 1688 год. Ситуация, сложившаяся при исправлении Служебника 1655 года, выглядела следующим образом: «…патриарх Никон, приступая к исправлению Служебника, имел в виду редактировать его на основе древнегреческих и славянских рукописных, что соответствовало решению собора 1654 года: «Чтобы впред реко исправлению в печатном тиснении Божественным книгам против древних харатейных и греческих книг, уставов, потребников, служебников и часословов». В действительности же исправление Служебника проводилось «с новопечатных у немец греческих книг», причём эти книги не проверялись по древнегреческим и славянским рукописным, а наоборот, последние «были чернены противу новопечатных у немец греческих книг» (!)… справщики в отдельных случаях просто зачеркивали в рукописных книгах те места, которые им казались противоречащими новопечатным книгам» [25].

Белокуров нашёл в библиотеке Московской синодальной типографии ту «у немец печатную греческую безсвидетельствованную книгу», о которой писал Сильвестр Медведев. Это оказался никем непроверенный «греческий молитвенник» венецианского (!) издания 1602 г. Нужно отметить, что именно в Венеции была одно из крупнейших иудейских гетто Европы и именно здесь, в типографии Д.Бомберга, в 1520 г. впервые был напечатан Талмуд (отсюда же пошла и секта социан, о которой мы расскажем в следующих частях статьи, и именно эта «секта венецианцев», по мнению Линдона Ларуша и Х.Грэхэма Лоури, изначально взяла контроль над Банком Англии[25a]).

Точно так же в 1663 году издаётся и «Московская Библия», которая повторяла т.н. «Острожскую Библию», с «уточнением по еврейским и греческим текстам». Характерно, что переводы осуществлялись все теми же евреями, склонными к прямому прозелитизму. Отметим, что Никон с ним пытался бороться. Вот что еще до своего изгнания он писал царю: «Да у меня же в Воскресеньскомъ были два жидовина, крещёных во имя Отца и Сына и Святаго духа. И от техъ жидов един, ему имя Домиян, оставя православную святую християнскую веру, почал по старому закону жидовскую веру держать и святых постовъ не хранити, и во вся посты мяса ясти, и молодых черньцов развращать, для чево, де, вы не женитесь и мяса не едите, молоды, де, таковы, и иным всяким жыдовскимъ обычаем. И про то ево, Демьянка жида, учинилось ведомо мне, и я, сыскав доподлина, что впрямь развратились от святыя православныя християнския веры, и велелъ ево, Домиянка, посмирять и сослать в Ыверьской монастырь. И тот Демьянко другому жиду, Мишке, сказал: «Не пробыть, де, и тебе без беды, ведь, де, и ты таков же, побежи, де, к Москве и скажи, де, за собою государево слово». И тот, побежав к Москве, сказал за собою твоё, великаго государя, слово».

Но как бы не пытался бороться Никон с откровенным иудейским прозелитизмом, в целом же вся «его реформа» произошла под негласным влиянием «монаха еврейского происхождения» Арсения Грека, — воспитанника иезуитской коллегии в Риме, неоднократно переходившего из православия в католичество, униатство и обратно, принимавшего магометанство, и «сознавшегося, что обрезан» лишь при угрозе медицинского осмотра.

«Для пуританской Москвы это была мерзость… из богатой семьи, учился в греческой гимназии в Венеции, а затем в Риме, в униатской коллегии св. Афанасия. После 5-ти лет римской коллегии, конечно, купленных ценой измены вере, Арсений проходил Падуанский университет по философии и медицине. Вернувшись на родину, он опять стал православным и стал подвигаться к епископству. Но турецкие власти… посадили в тюрьму… принял ислам и обрезался. Выйдя из тюрьмы, бежал в Валахию, затем в Польшу и в Киев, ища там профессуры в Могилянской коллегии. В 1649 г. через Киев проезжал в Москву Иерусалимский патриарх Паисий. К нему напросился Арсений. И тот взял его в Москву, как… учителя греческого языка (о подлинной биографии Арсения Паисий пишет в Москву только на обратном пути)… грека взяла под суд. Сначала Арсений пробовал запираться, а потом сознался. Его осудили на исправительную ссылку в Соловецкий монастырь… Арсения выручил… приезд летом 1652 г. митр. Новгородского Никона за мощами святителя Филиппа. Никон взял Арсения опять в Москву и сразу поместил его на патриаршем дворе для учительства в эллино-латинской школе… в Чудовом монастыре. А через год Арсений стал и справщиком книг вместе с другими справщиками Никонова времени… Евфимия, знавшего греческий, латинский, еврейский и польский языки… В 1652 г. Никон взял весь Печатный Двор… в свое ведомство, сам назначил справщиков и принялся энергично продвигать дело правки печатаемых книг… Евфимий… обходил и объездил тридцать девять монастырей… осмотрел 2.672 книги и составил им опись. Все эти книги Никон приказал выслать в Москву. Арсению греку поручено было съездить за книгами в Новгород и в Киев… Суханов приобрел на Афоне 498 книг. До 200 книг прислали восточные патриархи. Но с этим обогащением новыми текстами московского центра работа справщиков и печатание книг не считались…»[26].

Мы уже говорили выше, что из 498 книг, закупленных монахом Арсением Сухановым, были использованы лишь семь, да и то «с известными натяжками». Зато в это время его тезка – Арсений Грек, «еретик, иезуит, бесермен, жидовский обрезанец»[26], сделал многое, что бы уничтожить славянские книги и ввести «новые переводы» Библии.

«Именно Арсению принадлежала трагически обернувшаяся для Русской церкви идея использовать для распространения исправленных книг насилие. Основным институтом книжной реформы отныне стал пресловутый Тайный приказ. Новые книги издавались на его Печатном дворе и доставлялись во все, даже самые отдаленные, епархии. В это время Арсений ездил по Руси и вместе со стрельцами устраивал настоящие облавы. Среди ночи они врывались в церкви и монастыри и дочиста выгребали старинные книги, которые впоследствии прилюдно сжигались»[27].

С этого момента в русском православии к Новому Завету присоединяется Ветхий Завет отредактированный так, что событиям Евангелия стали соответствовать «пророчества письменной Торы». Так произошла успешная попытка создания «единства» между принципиально разными учениями. Так сработал план «книжников», которые создали хаос и, воспользовались неразберихой, протащили «двуединую» Библию, распространяя тлетворное влияние «Танаха»[28]. И совсем не случайно, что патриарх Никон, уже будучи в добровольном изгнании, вернулся к старому, дореформенному чину Богослужения…

Отметим, что всего полутора столетиями ранее по тому же принципу происходило распространение «ветхозаветных ценностей» и в Европе, прежде всего в протестантских странах, когда Лютер перевел на немецкий не только Евангелие (в 1517 г.), но и Ветхий Завет[29], совместно с Филиппом Меланхтоном в 1523 году. При этом его знакомый Жан Кальвин — создатель наиболее агрессивной версии протестантизма и переводчик «швейцарской» версии Библии, — был изначально допущен в иудейские иешивы, что по даже по сегодняшним временам осуществить практически невозможно. «Не еврей (гоим, аккум) который заинтересуется законами евреев, или изучает их – достоин смерти» (др. версия перевода «гой, который изучаетъ законь, (читаетъ св. писанiе) достоинъ смертной казни») (Sanchedin, 59a; Aboda Zara, 8b).

Откуда такие необыкновенные «привилегии»? Дело в том, что наставником Кальвина (и родственником Меланхтона) был гебраист и каббалист Йоган Рейхлин. Рейхлин, получивший негласный титул «Отца Реформации», предлагал открыть в каждом немецком университете по две кафедры еврейского языка…

Таким образом, планомерная массовая фальсификация Ветхого Завета (в иудаизме имеющего название Танах, реже Тора) и жесткая подвязка его к Новому Завету состоялась приблизительно в одно время.

_______________

Использовались материалы статей: Д.Саввина, «Церковный раскол XVII века как корень последующих русских бед»); Б.П. Кутузова, «Церковная «реформа» XVII века как идеологическая диверсия и национальная катастрофа» (М.: ипа «Три-л», 2003, 573 с) и «По вере вашей да будет Вам» (гл. «Церковные реформы конца XVI столетия и их подлинные цели»), а так же:

[1] Дж. Х. Биллингтон, «Икона и топор: Опыт истолкования истории русской культуры» (NY., 1966 [рус. пер.: М., 2001]) (цитата по статье Вильяма Шмидта «Дж. Биллингтон и Патриарх Никон: к идеологии американской политики в отношении славяно-россов»)

[2] Н.И.Костомаров, «Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей»

[3] Водовозов Н.В., «История древней русской литературы», М.,1966, c.351

[4] Первое время после завоевания османами Константинополя евреи, по свидетельству одного турецкого документа, занимали семнадцать кварталов столицы, растянутых… по берегу Золотого Рога… Другая группа кварталов находится в окрестностях Адрианопольских ворот. В XVI веке евреи так плотно обосновались в Бахчекапы, что турки стали называть это местечко… Чифут-капысы (Еврейские ворота). В конце XVII века евреи составляют большинство жителей в кварталах секторов Балат, Аязмакапысы, Айвансарай, Джибали, Текфурсарай. На северном берегу Золотого Рога они весьма многочисленны в Хаскёе, Касим-паше, Галате и Мумхане. На Босфоре их можно встретить в Бешик-таше, Ортакёе, Кузгунджуке и Усюодаре… Евреи…занимают многие должности. Они служат в ряде корпораций, выполняют обязанности посредников между турками и «франками», среди них много банкиров и крупных негоциантов, причем сфера их деятельности охватывает как внутреннюю, так и международную торговлю. Они в большом числе заняты в свободных профессиях — особенно их много в медицине. Характерно и то, что первая в Константинополе типография, основанная в 1490 году, была еврейской; в роли ее учредителей выступили евреи испано-португальского происхождения… Мишель Фебюр, не очень-то их жалующий, смог написать: «Они… сделались необходимыми для всех. Нельзя найти такой почтенной семьи, среди турок ли или среди иностранных негоциантов, в которую не проник бы еврей, оказывающий ей множество услуг… несмотря на всю неприязнь, испытываемую к этому народу»

[5] Курс лекций Московской Духовной семинарии по истории Русской Церкви. 1970 г. (цит. по упомянутой выше статье Б.П. Кутузова «Церковная «реформа» XVII века как идеологическая диверсия и национальная катастрофа»)

[6] митр. Макарий (Булгаков), «История Русской Церкви», М., 1996. Кн.6. Т.10. С.93

Так «в точном соответствии» с планом, «призванные из-за границы» братья Лихуды, воспитанники иезуитских коллегий Венеции и Падуи, утверждали никоно-алексеевскую «реформу», будучи в течение 15 лет (до 1701 г.) во главе Московской Духов­ной Академии…

[7] митр. Макарий (Булгаков), «Православно-догматическое богословие», СПб.,1890, с.54-56

[8] протоирей Новосад Н., «Православие в Западной Руси в ХVI-ХVII в. перед лицом униатства», Доклад на 2-ой Международной церковно-научной кон­ференции в Москве 11 мая 1987 г.

[9] митрополит Макарий (Булгаков), «История Русской Церкви», т.8. СПб., 1877, с.383

[10] Там же, c.390

[11] «Иван Грозный и иезуиты: миссия Антонио Поссевино в Москве», сост. Игорь Курукин, Аграф, 2005

[12] Карташев А.В., «“Святая Русь” в путях России. // Воссоздание Святой Руси», М., 1991. С.42-43

[13] С.М.Сольский, «Обозрение трудов по изучению Библии в России в XV века по настоящее время», 1869 г.

[14] Каптерев, «Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович», Сергиев Посад, 1912. т.1, с.45.

[15] Флоренский.П.А., «Троице-Сергиева Лавра и Россия. Избранные труды по искусству». М.,1996. с.231.

[16] С.А. Зенковский, «Русское Старообрядчество: Духовные движения семнадцатого века», гл. 28. Собор патриархов 1666—1667 годов

[17] Титова Л.В., «Послание дьякона Федора сыну Максиму. Христианство и церковь в России феодального периода (материалы)», Новосибирск, 1989. с.128

[18] прот. Георгий Флоровский, «Пути русского богословия» Париж, 1937, стр. 75

[19] Заозерский А.И., «Царская вотчина ХVII века», М.,1937. c.146

[20] Б.П. Кутузов, «Церковная «реформа» XVII века как идеологическая диверсия и национальная катастрофа», М., 2003, а так же прот. А.И. Невоструев, проф. М.Д. Муретов, проф. Н.И. Ильминский, проф. Н.Д. Успенский, проф. Б.И. Сове, проф.-прот. И. Белевцев и др.

[21] Успенский Н.Д. «Коллизия двух богословий в исправлении рус­ских богослужебных книг в ХVII веке.// Богословские труды». М.,1975. №13

[21] Белокуров С.А., «Арсений Суханов», (магистерская дис­сертация), М., 1891. С. 352-416

[22] Дмитриевский А.А., «Отзыв о соч. М.И. Орлова “Литургия св. Василия Великого”», СПб.,1911. С.256-257 (цитат. по Успенский Н.Д. «Коллизия двух богословий в исправлении рус­ских богослужебных книг в ХVII веке.// Богословские труды», М.,1975. №13)

[23] Каптерев, т.1, с.245

[23] С. М. Сольский, указанный материал

[25] цитир. по работе доктора православной истории, проф. Н.Д.Успенского, «Коллизия двух богословий в исправлении русских богослужебных книг в XVII веке»

[25a] Х. Грэхэм Лоури, «Лейбниц и Свифт против венецианцев», Шиллеровский Институт Науки и Культуры, Бюллетень №4 (4)

[26] А.В.Карташов, «Очерки по истории Русской церкви. Т. 2»

[27] cвящ. Евгений Гордейчик, «Великий Государь Никон: «Собор судивших меня патриархов ставлю я ни во что…»»

[28] не случайно хорват Юрий Крижанич, — униат оставшийся славянофилом и ставший «отцом сравнительной славянской филологии», в своей книге «Политика» писал: «Если Русское царство когда-нибудь погибнет, то оно примет гибель от этих перекрестов или их потомков. Или, наверно, они сами завладеют нашим царством на позор всему нашему роду. Они смешаются [с нами] по крови, но во веки вечные не соединятся [с нами] воедино в [своих] устремлениях. Внуки и правнуки перекрестов имеют иные помыслы, чем коренные уроженцы [данной страны]».

Израильский историк Савелий Дудаков, в книге «История одного мифа: Очерки русской литературы XIX-XX вв»: «Но кого имел в виду Юрий Крыжанич? Кто эти выкресты, занимавшие виднейшие посты в администрации Алексея Михайловича? Несомненно, одним из них был думный дьяк Алмаз Иванович… Неизвестны ни год рождения дьяка, ни его настоящая фамилия, только несколько имён и прозвищ… В молодости он побывал на Востоке — в Турции и Персии, выучил восточные языки… вёл переговоры без переводчика. В 1640 г. был назначен дьяком Казённого приказа, а в 1649 г. переведён в Посольский приказ. В составе русского посольства ездил в 1649 г. в Стокгольм для подписания договорной записи. В 1652-1653 гг. — член посольской делегации к польскому королю Яну Казимиру. В 1653 г. получил звание думного дьяка и был назначен на должность начальника Посольского приказа, которую занимал до 1667 г. Одновременно (с 1653 г.) управлял Печатным приказом». Еврейское происхождение «любимца Алексея Михайловича» не вызывает сомнений… По-видимому, в Посольском приказе работали и другие выкресты-евреи… Так, русским послом в Кахетии был В.С.Жидовин, а приказным дьяком — Василий Юдин из «гостей», т.е. из купцов. Наконец, главой московских стрельцов (должность, по современным понятиям, выше командующего Московским военным округом) был Иван Васильевич Жидовин. Таким образом, «засилье» евреев (пусть и выкрестов) при дворе Алексея Михайловича, по мнению Ю. Крыжанича, становилось «опасным»»…

[29] отдельно заметим, что это был не только идеологический, но и коммерческий продукт. При том, что изначальная цена на книгу составляла 1,5 золотых гульдена (в то время, когда на 8 гульденов можно было жить весь год), спрос на перевод Лютера был настолько велик, что до его смерти в 1546 году вышло тринадцать изданий. Виттенбергский книгопечатник Ганс Люфт с 1534 по 1584 год напечатал примерно 100000 Библий — громадный тираж для своего времени.
**************************************************************************************************************************************************************

Уважаемый Валерий Борисович, возможно Вы захотите сделать пару комментариев и напомните нашим читателям о каких-то важных трудах по этой теме (Саввин, Д. - "Церковный раскол XVII века как корень последующих русских бед"; Кутузов, Б. П. - "Церковная реформа XVII века как идеологическая диверсия"). Также в статье идет речь о противопоставлении "Ветхого Завета" и "Нового Завета", как я понял речь не идет о ереси Маркиона Синопского о фундаментальном противопоставлении этих заветов, а о противопоставлении "вавилонского талмуда" учения халдеев, и христианства, так как оно было дано Иисусом Христом и продолжено его учениками.