Прошу прощения, уважаемая Лира, но в развернувшейся полемике я должен решительно поддержать уважаемую Утилиту - Острецов и Ремарк находятся в абсолютно разных весовых категориях как мыслители. И процитированная Вами фраза Ремарка:
«Всё, что вы видите во мне — это не моё, это ваше. Моё — это то, что я вижу в вас...» Э.М. Ремарк
- представляет собой типичную белиберду Нью-Эйдж, направленную на разрушение мышления. Конечно, какую-то (небольшую) долю истины и она содержит, но мысль сия выражена в столь утрированной, туманной и абсурдной форме, что повторять ее не следует.
Чтобы как-то свернуть этот ненужный спор, позвольте мне привести одно мое стихотворение, ранее публиковавшееся в "ШС" под псевдонимом "Григорий Котовский". Посвящено оно замечательному ленинградскому мастеру Александру Васильевичу Черепкову (1920-2009), чудом сумевшему выжить в больших каббалистических мистериях "второй мировой войны".
Александр Васильевич служил в штрафной роте в годы войны, и это стихотворение - фактически, его военная биография в стихах, оно написано по мотивам его воспоминаний. Последняя его строфа была вдохновлена Э.М. Ремарком, почему я и вспомнил о нем.
Мне самому под руководством Александра Васильевича Черепкова еще школьником пару раз доводилось выезжать на всесоюзные турниры. Так что, отчасти являясь его воспитанником, могу засвидетельствовать - удивительной души был человек. И в этом стихотворении я постарался отразить то редкое качество настоящего русского человека, что было ему присуще в полной мере (хотя, наверное, добавил немножко и от себя, "по Ремарку", согласно методологии ув. Лиры). Написано на размер известной песни В.С. Высоцкого "Я вам мозги не пудрю, уже не тот завод..."
ВОСПОМИНАНИЕ О ВОЙНЕ
Приводимое ниже стихотворение написано нашим литературным экспертом под впечатлением интервью Сергея Быстрова с Александром Васильевичем Черепковым – ленинградцем, ветераном Отечественной войны, международным мастером по шахматам и просто замечательным человеком. Наш автор старался по возможности придерживаться подлинных фактов из жизни Александра Васильевича, без преувеличения и кавычек - героя нашего времени.
А.В. Черепков, 1920-2009
Ты, вижу, парень бойкий,
С пером наперевес...
Как я попал на стройки? –
Да вот – попутал бес.
На танцплощадке как-то,
Гуляка молодой,
Ввязался и не в драку-то,
А в пьяный мордобой.
Милиции примчался воронок,
И я в итоге крупно залетел –
Мне по статье вкатили полный срок
Исправработ на Сегеж-ИТЛ.
Карело-финский грозный
Сороковой шел год,
Бумажно-целлюлозный
Я строил химзавод,
Работал землекопом,
Потом мостовщиком –
Эт-вам не по Европам –
Был крепким мужиком!
Мне жаловаться вроде не с руки:
Паёк и нары в четырех стенах,
А в сорок первом наши все грехи
Списали немцы дрангом остен нах.
Все Марики и Броны –
В Ташкент и за Урал,
А я с друзьями брони
Чужой не забирал.
От нашей юной прыти
Глотая в горле ком, -
«Ребята, не спешите...» -
Сказал нам военком.
Без паники и лишней суеты
Грузили мы платформы на восток,
А северные Питера цветы
Уже вдыхали смерти холодок.
На нас свинца и стали
Отмерили сполна,
Зато мы твердо знали,
Что Родина – одна;
За истину такую
Почетно умирать,
Да что тут я толкую –
Тебе ведь не понять...
Вам кажутся теперь наверняка
Смешны, как Шипка или Перекоп,
Те наши трехлинейки без штыка,
Землянка в три наката и окоп.
Ускоренные курсы –
И звездочку в погон,
Для тех, кто не загнулся,
Особый батальон:
С пищалью на охоту
На Тигров и Пантер –
Вот так я принял роту
Стрельцов из ПТР.
Ранения? – Их есть и у меня:
Осколочных, шрапнельных, ножевых;
Делились мы на линии огня
На вечно и на временно живых...
Был в сорок третьем ранен,
Через полгода в строй,
До Польши и Германии
В штрафроте, как герой...
Был к ордену представлен
В честь боевых знамён;
Мы не кричали: «Сталин!»,
Но знали – с нами он.
Утюжили огнём штурмовики,
И, зарываясь в землю с головой,
Я помнил: мы навеки штрафники
Пред теми, кто закрыл ее собой.
Победу встретил с Прагой, -
Кругом цвела весна,
Улыбками и брагой
Поила нас она.
Был чехам дядя Ваня
Ближайшая родня -
Такого ликованья
Нигде не видел я!
Искрились Влтава, Эльба и Дунай,
И радостью звенели голоса, -
Казалось, в этот сорок пятый май
Мы на плечах держали небеса.
Един в многообразии
И Запад, и Восток, -
На нас из Средней Азии
Шёл беженцев поток.
Они и не слыхали
Раскатов канонад;
Наверно, собирали
На павших компромат...
Все лучшие товарищи мои
В той мясорубке обратились в прах:
«Шли местного значения бои,
Без перемен на западных фронтах».
***