forbs
Будущее в хозяйстве за натуральными числами, как базиса жизни человека.
У Виктора Митрофановича Острецова есть замечательная статья о хозяйстве тов. Лившицев. Позволю себе воспроизвести ее здесь целиком - очень уж она хороша. Написана еще в 1999 году, но в ней есть все - и даже с гениальной ясностью показана мистическая подоплека создаваемого "натуралистами" фашио-коммунистического планетарного "хозяйства".
***
Таковы лишь некоторые аспекты «русского вопроса» на сегодняшней день. Для нас, русских, этот вопрос сводится к тому, как стать хозяевами своей судьбы, минуя представительство лившицей и чубайсов перед лицом будущего…
В.М. Острецов,
«Черная сотня», № 43, 1997
От Басаврюка к Гайдару
или
Чем отличается фашистский концлагерь Освенцим от современной демократической России?
Вопрос об известном персонаже дьячка Фомы Григорьевича, что живет до сих пор на хуторе близ Диканьки, то бишь о Басаврюке (не к ночи будь он помянут) и его наследнике Гайдаре — по законам журналистской кулинарии я предлагаю перенести куда-нибудь под конец этих заметок, то есть на закуску оставить. Потому что прихотливое движение мысли направляет взгляд наш в согласии с исторической хронологией развертывания идей в современной России, от экономического материализма к бесовскому мистицизму. Но поскольку вопросы политические, национальные и экономические нам, как и прежде, остаются как-то ближе и волнительнее, чем всякая там чертовщина масонских лож, то мы и пойдем по этому пути.
Вряд ли кого-нибудь из русских людей удивит само сопоставление фашистского концлагеря с демократической Россией. Поэтому сразу возьмем быка за рога: итак, что отличает какой-то фашистский концлагерь от нашей страны, вступившей на путь демократических реформ под одобрительные аплодисменты патентованных демократов Запада? Конечно, отличает очень многое…
Во-первых, концлагерь — это один масштаб, а наша страна — совсем другой. При желании в ней можно разместить таких Освенцимов столько, что на всю Вселенную хватит, даже если будут открыты еще миллионы населенных планет.
Во-вторых, сторона психологическая тут не менее важна. В лагере каждый знает, что находится не на курорте и даже знает, что пребывание здесь угрожает лично ему смертью. У нас же миллионы людей уверены в том, что если бы реформы пошли по-правильному, если бы реформаторы не встречали бы оппозиции, и если бы еще тысяча всяких «если», то тогда уж конечно, давно наступил бы рай земной. Вот таких глупых мыслей заключенные концлагерей, конечно, не допускали. Обитатели концлагерей твердо знали, что у них голод и что люди умирают от недоедания, и что имеет место быть «недофинансирование». Но жертвы фашистского режима, в отличие от жертв режима демократического, ясно осознавали, что причиной такого «недофинансирования» является уже само слово «концлагерь». А нашему российскому обывателю никогда не придет в голову, что клише «демократические реформы» в своей сути и означает создание режима «недофинансирования», из которого автоматически вытекает режим голода и разрухи.
Далее. Заключенный в лагере всегда знал, что преступный режим создает лагеря, а наш обыватель и не догадывается, что этот преступный режим может создать огромный лагерь из всей страны.
Но, кроме психологических моментов, отличающих лагерь от демократической России, есть и другие факты, говорящие в пользу принципиального различия Освенцима и нашей страны: в лагерях у фашистов в равной мере уничтожались русские, евреи, татары и все прочие. В России демократической о вымирании многомиллионной еврейской диаспоры от голода, дистрофии, холода, инфекционных болезней ничего не слышно. И это радует сердце. Косые взгляды голодного русского населения в сторону Гусинского и Березовского, Хайта и Смоленского, Чубайса и Лившица — не в счет, как и некультурные выкрики отставного генерала. Они никак не подрывают ни экономического могущества еврейских общин в России, не вызывают никаких спазмов в горле, которые кардинально бы мешали глотательному рефлексу и прохождению в желудок доброкачественной пищи. И к тому же все эти явления как раз свидетельствуют о том, что мы живем не при тоталитаризме, когда за одно слово «жид» давали десять лет концлагерей, а во вполне демократической стране. Если тебе некуда больше смотреть, если ты голоден, пожалуйста, включай телевизор и смотри на пиршества новых божков демократии, которым повезло больше, чем тебе, сиволапый Петров-Иванов-Сидоров, не имеющий в своем запасе пятого пункта.
Но что касается вымирания именно русского народа, то и здесь есть большое различие. В немецких концлагерях совершенно не умели различать: где русский, а где татарин, мариец или якут. У нас же в демократической России различать научились. В основном для того, чтобы русский не сошел за нерусского и не попал бы в привилегированную «титульную» нацию. Вот, кстати, еще одно достижение современной демократии, сумевшей законодательным образом создать режим национальной дискриминации русских и при этом утверждающей на каждом углу о недопустимости национальной розни. До такого, кажется, не то что какой-нибудь тупоумный штурмбанфюрер не додумался, но даже и доктор Геббельс. В этом вопросе он дал, конечно, капитальную слабину. Насколько нам известно, в концлагерях «титульных» наций не было. Что же касается самого термина, то это — просто финиш демократической мысли. Хотя есть подозрение, что сама-то идейка заимствована была у древних ассирийцев времен Ашшурбанипала Первого (или Второго?).
Что бы там ни говорить, но факт остается фактом — русский народ вымирает от голода и нищеты. На радость неистовой Новодворской и ее друзей, коллег и единомышленников по демократическому лагерю. Вымирает целый народ на глазах у всего цивилизованного мира от голода, холода, нищеты, болезней, от наркомании и выстрелов убийц на улицах и в подъездах наших домов. И именно этот факт заставляет нас внимательно посмотреть в сторону Освенцима. Воспитанные на идее дружбы народов, выраженной в мысли, что перед лицом этой дружбы «несть ни эллина ни иудея», мы вдруг и в который уже раз вынуждены убедиться: эллина действительно «несть», но вот иудей-то как раз есть. И даже очень есть, и смешиваться с каким-то эллином, пусть и трижды даже ученым, умным из умных, он не собирается.
Более того, мы наконец-то, наивные, как лошади Пржевальского, услышали то, что давно считали измышлением всяких националистов-параноиков: «евреи — избранный народ, не чета другим». Вот Эдуард Тополь пишет в «Аргументах и фактах» нашему всенародно презираемому Березовскому, что, дескать, ты, Абрамыч, еврей, а следовательно, «избранный», и я тоже еврей, и тоже, в отличие от всяческих там эллинов, «избранный», и потому — веди себя поприличнее, дорогой Абрамыч, не жидись, не грабь так много этих русских, а то вдруг они за погромы примутся… Таков примерно смысл этого открытого письма господина Тополя господину Березовскому.
Действительно, «избранные» оказались, то ли вследствие этой «избранности», то ли — других причин, наверху экономического и прочего преуспеяния в России. Конечно, при такой ситуации не мудрено, что то ли от голода, то ли от безысходности, то ли от порожденной ими бескультурности, у кого-то и мелькнет какая-то мысль: а не есть ли это то самое лагерное начальство, но в масштабе всей страны? «На каждый роток не накинешь платок», — гласит народная мудрость. Хотя, конечно, для властьимущих в нашей стране этот факт кажется очень и очень печальным, то есть, что не на каждый роток можно накинуть культурный платок, и заставить всех петь в один голос, прославляя ту демократию, при которой только «эллину» полагается постепенно не быть вовсе, то есть не быть на свете в недалекой исторической перспективе.
Об этом мы услышали из уст не только мадам Новодворской, но и недавнего члена правительства А. Коха. В этом деле, кстати, есть что-то почти мистическое: фамилия Коха как-то неизбежно ассоциируется с «палочкой Коха», той самой, что вызывает туберкулез. Ожидать от возбудителя туберкулеза и убийцы человеческого организма чего-либо светлого и умного было бы странно. Вот и не верь после этого мистике слов и имен!
Есть один очевидный факт, который должен быть не просто отмечен среди других прочих, не просто упомянут и забыт, а должен повторяться, звучать тревожно и протяжно, как удары колокола, плывущие по среднерусской равнине, созывая Православных людей на богослужение в храм Божий на покаяние и на молитву совместную. Этот факт, известный и неоспариваемый, но, тем не менее, старательно замалчиваемый, обходимый стороной и уж, конечно, игнорируемый всеми нашими политиками, министрами и экономистами в их публичных выступлениях. Речь идет о том, что вымирание русского народа, нищета и голод есть следствие сознательно проводимой режимом политики. Когда сегодня говорят о каком-то «кризисе», который надо как будто бы преодолеть, то складывается ощущение, что страна только что пережила какое-то стихийное бедствие и теперь нуждается в «гуманитарной помощи». Дело в том, что эту самую помощь предоставляют только странам, пережившим стихийное бедствие или перенесшим гражданскую войну.
Увы, к великому несчастью для нынешнего демократического режима, для наших реформаторов, в России в последние десять лет не было ни одного всеобщего затопления, ни одного приличного землетрясения, и даже, что удивительно, ни одного морового поветрия, какой-нибудь чумы или холеры, на которую можно было списать голод и нищету, развал страны и ее, еще вчера мощной промышленности. Тем не менее, под словом «кризис» нашими политиками как-то само собой подразумевается наличие стихийного бедствия, а они всерьез размышляют, как его преодолеть. выйти. Но увы, даже стихийные кризисы не создают «титульных» наций, не обеспечивают привилегии одной народности над другой, и не могут обеспечить гражданам, скажем, Израиля, еще вчера нашим согражданам, получение в свою собственность того, что по праву принадлежит русскому народу. По своей некультурности холере или чуме, как и землетрясению или пожару, совершенно все равно — сидит в вас по вашей глупости представление о своей «избранности» или нет. Даже, если вы считаете себя Наполеоном, то даже и на это всем этим стихиям совершенно наплевать.
Тем не менее, и прогрессивный Запад, столь чувствительный к «правам человека», успешно подыгрывает созданию иллюзии — «кризис» наш пришел сам по себе, свалился с какой-то, еще неоткрытой, планеты. Ведь если иначе, если всерьез, если очевидный факт сознательного уничтожения русского народа, вводится, предположим, в юридические документы международных организаций, если этот факт получает всеобщую констатацию, то тогда Россия есть Освенцим со своим лагерным начальством, и тогда выход из кризиса становится вещью реальной и скорой: преступники объявляются, даже если они полагают себя «избранными», врагами рода человеческого. Начинается следствие, и уж на кого оно выведет и что оно обнаружит — тому и быть. Вот, собственно говоря, и все — факт и оценка его. Богатейшая страна, с богатейшими не только природными ресурсами, но и интеллектуальными и культурными, смогла оказаться в нынешнем положении только вследствие сознательно проводимой политики на уничтожение народа. Это — просто аксиома, принятая, кстати же, и документами ООН, о чем нам поведал в свое время замечательный и незабвенный человек, назвавшийся Кузьмичем. (Анатолий Кузьмич Цикунов — ред.)
Итак, одни создали себе режим наибольшего благоприятствования и среди голодающего народа жируют. Жируют, кстати, не за счет развития производительных сил страны, не вследствие своего творческого ума, а исключительно вследствие применения своих криминальных способностей, то есть способностей афериста, циника и вора. Этот факт надо постоянно иметь в виду, когда слушаешь каких-нибудь наших демократов, рассуждающих, на зависть всем геббельсам, о том, что русские не умеют работать, не умеют думать, не умеют творить и открывать новые научные горизонты. Сами-то эти говорящие, увы, проявили способность разве к цинизму и лжи. А многие — и в криминале. Ведь именно на нем, на криминале, стоит весь современный политический режим, и на нем только и покоится вся наша «рыночная» экономика.
Напомню, особенно в связи с убийством Галины Старовойтовой, что именно демократ Явлинский публично, в газетах, обвинял Гайдара в том, что он и его подельники создали в стране криминальный режим. То, что этот режим стреляет в подъездах людей всех званий и состояний, было известно и во времена отдаленные. Быть может, те, кто его создавал, те, кто потратил свою жизнь на разжигание межнациональной розни, кто денно и нощно вселял в сердца людей ненависть к русским, кто постарался над тем, чтобы развалить страну, не подозревали, что могут сами попасть на мушку убийцы-провокатора, если смерть такого демократа нужна будет режиму для создания в стране русофобского террора.
И вот теперь нам говорят: в стране — «кризис»…
Еще раз вернемся к мысли об Освенциме. Там был фашизм. Некоторые утверждают, что если он там был, то он и здесь был. Вот, например: Сталин, ГУЛАГ, генерал Френкель и рядом — Раппопорт, создавшие эту систему ГУЛАГа. По правде говоря, о Френкеле и Раппопорте, как авторах идеи и организаторах ГУЛАГа, как раз не любят у нас наши гайдары вспоминать. Ну да ладно, не до них сейчас, не до этих френкелей и раппопортов. У нас теперь не то в предмете, как говаривал известный поэт, мы лучше полетим снова на наш тоталитарный бал.
Нам показывают по телевидению концлагеря, расстрел людей, приговоренных известными «тройками», колонны заключенных в сопровождении конвоиров. Вот, говорят нам, это и есть ужасы тоталитаризма. Действительно, это ужасы. Что же тут скажешь? Но создается впечатление, что весь тоталитаризм есть просто определенный внешний антураж насилия и убийства людей, что если этот антураж другой, то и никакого тоталитаризма, никакого ужаса вовсе не будет. Ну, нет сегодня «троек», нет пятиконечных звезд на кокардах НКВДешников, нет и того фасона шинелей, умер Вышинский. У нас теперь компьютеры, а лагерей мало и кормить там заключенных нечем. У нас теперь, как в Америке, хоть во весь голос кричи: «Президент — дурак!».
Кстати, кто застал пятидесятые и шестидесятые годы, тот припомнит, что именно этой возможностью любили похвастать у нас американцы на радость нашим тогдашним диссидентам. Теперь — да, кричи. Мы и кричим. По телевизору и в газетах. Значит, всё, никакого теперь тоталитаризма? Итак, все дело в антураже? Ну, а если сегодня вымирает, вследствие сознательной проводимой политики, людей больше, чем при Сталине и Ленине? А если, позволю себе спросить, вместо пресловутых «троек» в стране действует многотысячная армия убийц, у которой каждый из нас буквально под прицелом? Ведь, честно сказать, те «тройки» были как-то посолиднее. Все-таки, сначала вас арестовывали, потом везли в заключение. На вас заводилось «дело». Вас о чем-то спрашивали и так далее. То есть целая бюрократическая канитель и только для того, чтобы шлепнуть человека. Сегодня все это послано в архив вместе с кокардами НКВДешников и всем антуражем того времени. Сегодня все делается быстро и без хлопот, как любил говаривать один персонаж «Бриллиантовой руки». Сегодня людей гибнет больше, чем от «троек» в тридцатых годах. Это что: тоталитаризм, фашизм или все-таки демократия?
Но если это не фашизм, не тоталитаризм, тогда все отличие состоит в методах умерщвления миллионов людей? Если только уничтожение евреев считается фашизмом, а уничтожение русских, преследование всех национальных форм жизни русского народа и его государственности есть демократия, тогда надо, в конце концов, не морочить голову людям и издать путеводитель по «демократии», что-то вроде «демократического лексикона». Это очень важно, чтобы слабый на голову обыватель мог бы заглянуть в этот лексикон и уяснить для себя что ему можно говорить, а чего нельзя. Чтобы он, наконец, мог бы понять чего от него хотят все эти многоглаголивые защитники «прав человека». Чтобы он, наконец, понял, кто у нас именуется «человеком», кто — недочеловеком, а кто сверхчеловеком, «избранным» и предназначенным командовать другими народами, не забывая зачастую положить себе в карман чужую национальную собственность.
Если бы такой словарь был, то можно бы потребовать законодательно от обывателя: какой терминологии он может придерживаться, а какие слова ему запрещено произносить под угрозой встречи с киллером. Любой сегодня, конечно, догадывается, что можно хоть миллион раз сказать о «русском фашизме», который угрожает прогрессивному человечеству погромами, разжиганием, поджиганием, наводнением, холерой, чумой, «трусом и гладом», то есть землетрясением и голодом, и даже разжиганием всемирной войны. А еще больше — потерей своих богатств замечательными березовскими, гусинскими, смоленскими и прочими апостолами демократии. Впрочем, — это одно и то же: потеря богатств и «чума, холера, трус и глад, и разжигание межнациональной розни». И каждый из нас и без лексикона знает, что нельзя даже тихо произносить слова «еврейский фашизм».
В этом смысле можно сказать, что определенный демократический лексикон, неизданный, существует у каждого из нас в голове. Те, кто пытается как-то отступить от условностей этого негласного лексикона демократии имеют свое определение в том же лексиконе. Он, лексикон, эти случаи много веков назад предусмотрел. Надо смотреть на букву «а», «ф», можно и на «п» — не повредит. А там — читатель наш, человек искушенный, уже улыбается, и все знает: на «а» — антисемит, на «ф» — фашист, на «п» — погромщик. И это все потому, что вы решили опять заладить старую как мир глуповатую песенку о равенстве всех народов, о праве их на самоопределение, о том, что уничтожение русского народа по своей преступности также гнусно, как уничтожение и еврейского и любого, кстати же, другого. Даже селькупов, чукчей или манси надо охранять и беречь, как зеницу ока, как дар Божий.
Те, кто пытается иной раз говорить все это с телеэкрана, видят, как вдруг начинают наши телекомментаторы, наши телеведущие как-то глуповато улыбаться и смотреть рассеянно куда-то в потолок, давая всем своим знать, что они то от вас ждали серьезного разговора об антисемитизме и его гнусности, о «русском фашизме», который — вот он, в каком-то подвале, на какой-то улице, в каком-то городишке, а вы им, как дитя неразумное, — о праве народов, о дружбе и равенстве, да еще приплели каких-то манси, чукчей и Бог знает еще кого. Они, видите ли, имеют право! Экая глупость несусветная! Как будто люди не должны знать, кто на самом деле имеет право, а кто должен только смотреть в рот хозяину жизни. Короче говоря, в этот момент вы становитесь просто некультурным человеком. Вы просто вылезли из демократического лексикона.
Но если бы вы сразу сказали, что наша Россия превращена сознательно в Освенцим, то вас просто выставили бы за дверь еще до того, как вы открыли бы рот вообще. А если бы вы еще продолжили свою мысль, подчиняясь не правилам лексикона демократии, а самой простейшей логике, то неизбежно бы угодили бы как раз в фашисты и антисемиты. И это просто потому, что вы спросили бы, чем еврей лучше русского, это раз. И сказали бы, что русский народ имеет всю полноту Божественного и естественного права на то, чтобы самому определять свою судьбу, самому владеть русской землей, ее недрами, самому организовывать для себя всю программу своей культурной жизни и что он не видит пока никакой пользы от того, что всем владеют господа березовские и гусинские в разных своих ипостасях, что для него ниоткуда не видна очевидная польза для всех других народов России от деятельности «избранных».
А слово «талантливость» он понимает исключительно как начало творческое, общеполезное, созидательное, а не как склонность к аферам, лжи, издевательству над другими народами, что уже само по себе свидетельствует о примитивности такого типа «талантливого» мышления. Что если вся талантливость означена в формуле: «хорошо устроиться в жизни», то такой талантливостью обладают не только нынешние «олигархи», но и суслики. Они тоже в урожайные года «хорошо устраиваются»: много едят, быстро, как наша политическая и финансовая номенклатура, толстеют и так же хорошо устраивают прочие свои житейские надобности. Но суслики не претендуют на звание «элиты» и «олигархов», и это говорит об их благородстве. Повторяю, если бы такой разговор даже попытаться себе как-то представить, то он закончился бы, не начавшись.
И все это потому, что у нас нет до сих пор демократического лексикона, доступного каждому обывателю, и с которым он был бы обязан согласовывать каждое движение своей неуемной мысли, все-то пытающейся сесть на мятежную логику, на какой-то «здравый смысл», как садятся на дикую необъезженную лошадь, чтобы понестись куда-то вдаль, в степные просторы. Какие просторы, какая даль? Культурные люди живут по лексикону, и тогда им не угрожает статья «за разжигание». Потому что другие «статьи» нашей жизни, как холера и чума, будут давить вас, если вы русский, независимо от вашего знания и вашей культурности. Нищета и голод, унижения, рабский страх перед каким-то далеким всемогущим хозяином, управляющим, зачастую, вашим хиреющим предприятием откуда-то из Израиля, все равно будут вас доканывать и доконают. Уже почти доконали. Миллионы людей — только вдуматься! — недосчитала русская нация за годы правления демократов-реформаторов. Сотни тысяч погибло от пуль: в Чечне, в бандитских разборках, в подъездах своих домов. Вероятно, не менее миллиона русских юношей и девушек погибло от наркомании, усиленно насаждаемой в России.
И встает вопрос, что лучше: жить по холопскому лексикону, противному совести и всем законам мысли, или все-таки понять, что умирать-то все равно придется. Так не лучше ли умирать в борьбе за свою попранную национальную честь, чем покорно, как скот на бойню, идти под нож. Не лучше ли вспомнить о своем естественном и Божественном праве на жизнь?
И последнее в этой части заметок. Недавно мы видели по телевидению, как наши демократы подняли истерику по поводу двух слов генерала Макашова. Об этом скажем отдельно. Но сейчас о том эпизоде, где Доренко, Киселев, Лобков, вцепившись в генерала едва ли не буквально, допытывали:
— А как узнать, по черепу, что ли, еврей он или русский?
Даже какой-то череп вертели на телеэкране, показывая, что вот, дескать, у всех они, черепа, одинаковые. Если честно, то я и сам не знаю точно как это надо делать, чтобы отличить. Большинство из нас, не доживи мы до этого скандала с генералом, так бы и не знали, а зачем вообще надо было задаваться этим вопросом. Вроде, все мы живем рядом. Ну да, евреи живут хорошо, «они умные», и потому занимают практически всю экономическую сферу деятельности, политическую и культурную тоже, а мы, русские, живем скверно, кое-как, ну так и что?
На то он и интернационализм, чтобы было именно так, а не иначе. То, что экономика находится в умных и талантливых руках, и в то же время ее состояние таково, словно ею управляют слепые, глухие и необразованные, так это тоже не предмет для долгого размышления на темы расизма. Расизм преступен, это знает с пеленок каждый русский человек. Сам себя русский человек не относит ни к какой расе и потому искренне думает, что если он захочет попасть в какую-нибудь расу и заявит о своих правах, то это и будет расизм, а если ходят по нему ногами, поскольку он — не раса, то и пусть ходят. Главное для него — скорее умереть от голода, но не прослыть антисемитом. Что же здесь скажешь? Как себя поставишь, так к тебе и будут относиться.
Здесь уж, скажу от себя, в чем-то права мадам Новодворская. Да, права «голубка сизокрылая». Она-то ведь о чем говорит нам среди прочего: если бы вы, русские, были способны к созданию организованного сопротивления всякой попытке вас унизить, вас обворовать, то вас бы уважали не только другие народы, но даже я, мадам Новодворская. А если бы вы еще начали бы отворачивать мне голову за мои высказывания или прижигать каленым железом, то в этот момент, наверняка, я бы даже вас возлюбила. Примерно таким же образом можно понять слова Новодворской о русской бесхребетности.
Но вернемся к вопросу о черепе. Наш человек только тогда узнал о возможности существования этой проблемы, когда ему об этом сказали наши борцы с антисемитизмом и «русским фашизмом». Теперь и он задумался, и автор этих строк тоже. Но ненадолго. Потому что на самом деле думать-то здесь, размышлять, как отличить еврея от нееврея — просто не над чем. И господа из телевидения просто ошиблись адресом, задавая этот вопрос бывшему генералу, совершенно несведущему в вопросах идентификации еврея как такового. Несведущего именно потому, что воспитан был этот генерал в той самой «бесхребетности», о которой трактует не уставая госпожа Новодворская. Ей бы, вероятно, хотелось, чтобы по всей России появились русские «Хамазы», по типу этой палестинской террористической организации. Сама мадам, несмотря на свой далеко не спортивный вид, а скорее даже — кулинарно-желеообразный, «бесхребетностью» не страдает. Но не будем в этом вопросе обольщаться. Ведь за спиной этой дамы стоят мощные международные еврейские организации, чью позицию она, вероятно, и озвучивает. И это, кстати, важно именно так и квалифицировать, все ее человеконенавистнические русофобские высказывания, которые, вероятно, даже у Геббельса и Розенберга еще надо было бы поискать, и еще вопрос: найдешь ли там нечто похожее? По крайней мере, ни одна из этих еврейских организаций ни разу не заявила свое несогласие со словами Новодворской о русском народе.
Генерал наш, преданный идеям интернационализма и, вероятно, в том самом виде, о котором было сказано выше, не мог даже и знать, что опознание еврея давно уже практикуется в мире. Читатель, конечно, вздрогнет и вскрикнет: «Вот, немецкие фашисты, видишь, как они широко поставили дело!» И сильно ошибется.
В интересующем нас вопросе, именно в современном Израиле нееврея не сделают гражданином. Был скандал, сколько помнится, когда министра обороны этого государства убрали с должности, выяснив, что он — не чистый еврей. Маманька у него подкачала в этом пункте. Недавно прах одного убитого солдата Израиля, посмертно получившего звание героя, был вдруг, сколько помнится, вынесен из пределов иудейского кладбища. Увы — тот же недостаток: то ли маманька не совсем подошла по чистоте крови, то ли папанька.
Но это Израиль. Все-таки далеко. Туда же надо лететь, чтобы узнать как у них там обстоит дело с опознанием еврея. Но ведь можно и укоротить этот путь в тысячи раз и вовсе не выезжать из пределов нашей достолюбезной столицы. Не знаю, многие ли из нас осведомлены, что самое большое количество национальных школ в Москве — это еврейские школы. Если судить даже по газетным доступным сообщениям, то в некоторые из них принимаются не все евреи, а только чистые. Что касается неевреев, то об этом и вообще-то не идет речь. Само подобное допущение — страшная крамола. Ну, понятно, там преподают иудаизм. Но туда, как пишут наши светские газеты, не принимают и тех детей, у кого мать нееврейских кровей. Там, следовательно, и надо искать было бы нашим киселевым, лобковым и доренкам ответы на вопрос: как отличить избранного от прочих «языков». Уж там-то вам никто не скажет такой глупости, что перед лицом демократии «несть ни эллина, ни иудея». Про эллинов там, вероятно, вообще ничего не знают, а вот про иудеев знают хорошо.
Впрочем, никто не думает, чтобы евреи не имели бы права на свои школы, правда, из нормальных людей никто точно также не думает, чтобы русские не имели бы права на свои чисто национальные русские школы. Но в этом взаимопонимания не видно. Так или иначе, но в названных местах знают как определить своего и как отличить его от несвоего. Не говорю уж о тех многочисленных хорошо финансируемых еврейских националистических организациях международного масштаба, где тоже умеют различать… И вряд ли там ошибаются в этом вопросе.
Кстати, не странно ли, что наше телевидение обладает взором насекомого: хорошо крупным планом оно видит мельчайшие предметы. Вот ведь нашли же где-то несколько десятков «русских фашистов». Вот мне уже пятьдесят лет, я немало повидал. Видел и селькупов, и манси, про негров и говорить нечего. А вот ни одного, как на смех, «русского фашиста» не видел. В этой зоркости телевидения — гениальность его работников…
Но еще большая гениальность в том, что это же телевидение не видит ни организации ордена Бнай-Брит, ни Всемирного Еврейского Конгресса, ни его российского отделения (РЕК), ни всевозможных сионистских организаций. А если видит, то почему-то не торопится нас оповещать о жизни этих организаций. А ведь эти организации объединяют сотни тысяч людей, миллионы. А сколько поучительного и полезного и даже укрепляющего дружбу народов можно было бы нам узнать, знакомясь с жизнью этих еврейских организаций. И, возможно, многое мы могли бы и позаимствовать полезного. Ведь раз эти организации существуют, и вполне легально, раз их существование не находится в противоречии с канонами демократии, то отчего бы и нам не начать чего-нибудь создавать по образцу уже имеющегося и вполне дозволенного.
Если, к тому же, там умеют отличить своего от чужого, то вероятно, можно было бы заимствовать и нам этот опыт и, наконец, выяснить кто среди нас не наш, а их человек по всем своим кровям, родственным связям и симпатиям. И можно было бы тогда даже обменяться: мы им этого псевдонашего, а они нам какого-нибудь нашего, случайно к ним залетевшего на огонек и там плененного. Это, конечно, шутка, про плен-то. А то еще обвинят автора в клевете: русский в ордене Бнай-Брит! Скажут еще: «Совсем очумел малый, написавший такую глупость». Нет-нет, это — шутка.
Так или иначе, но шутить, к сожалению, и можно разве только по поводу «проверки черепов» на нашем телевидении, которое «слона-то не приметило».
Знаю, знаю заранее, что хочет сказать иной читатель: да они там сами состоят в этом твоем Бнай-Брите, а ты тут, Острецов, дурочку нам ломаешь. Может и так, наверное, состоят. То есть, где-то наверняка состоят. Если честно, то я в этом почти уверен, но документов соответствующих не имею. Врать не буду. И этот момент не так уж и интересен. Ясно одно — трагедия русская у нас, а не еврейская. Трагедия, равной которой еще не было. И для нас Освенцим — не аллегория. И наш холокост, то есть, массовое уничтожение русских, — не факт истории, а факт сегодняшнего дня.
Вот удивительно — антисемитизм это очень плохо, а национальная дискриминация с «титульными» во главе — это хорошо. Впрочем, идеологам семитизма, в виде всяких там демократий и прав своего человека, виднее. Нам же, как обывателям, предоставлено право выражать лишь свое недоумение, и этим маленьким правом автор данной статьи и пользуется. И надо торопиться! Как говорил один веселый киногерой: «Грядут перемены!» Русофобский террор под видом борьбы с экстремизмом, набирает обороты.
И еще два отличия. В лагерях не было никаких националистических организаций. А у нас они есть, и все исключительно почему-то еврейские: орден Бнай-Брит, отделения Всемирного Еврейского Конгресса, Всемирного Израильского Союза и десятки других чисто еврейских «просветительских» и «филантропических» организаций. Можно, конечно, возмутиться и раскричаться: «А как же РНЕ, а как же Черная Сотня?» Очень просто. Принимают в эти организации не только Русских. А вот попробуйте-ка стать членом Бнай-Брит, будучи даже неполным евреем…
А сколько у нас еврейских национальных школ, университетов («Еврейский университет» находится, например, в старинном здании МГУ на Моховой, там, где факультет журналистики, на третьем этаже), сколько прочих учебных заведений, находящихся на балансе нашего министерства народного образования, заметим, общенародного, а не еврейского… То есть мы, Русские, из своего тощего кармана большую часть этих националистических организаций финансируем и даем возможность безбедно жить чисто еврейским школам, не имея при этом чисто Русской школы. Правда, однажды я слыхал, что где-то, то ли в Москве, то ли рядом имеется такая школа, а директором там очень хороший человек — то ли армянка, то ли еврейка с армянской фамилией… Вот, кажется, и все Русское образование в Москве. В губерниях и уездах и этого нет. Но зато в губерниях есть еврейские клубы, школы, университеты, кружки и тому подобное.
И последнее. В немецких лагерях действовали хоть какие-то, но правила: что можно, а чего нельзя. Вот таких правил у нас нет вовсе. Вот не нравятся, например, мэру Лужкову, баркашовцы. Ату их, за решетку. Закон? А при чем здесь закон? Ну не нравится власти гусинских Русский народ, чего с ним церемониться? Мы их и фашизмом доконаем, и за контру они у нас сойдут, как в 1918. То есть, формально, у нас, вроде бы, есть все, что надлежит иметь нормальному государству: органы правосудия, органы надзора за исполнением законов, законодательные палаты и «правозащитники». Но по поступающим последнее время сообщениям средств массовой информации, кем-то решено, например, бороться с «политическим экстремизмом» и «антисемитизмом» в виде «Русского фашизма». А что делать? Угроза-то явная! Нет-нет, а кто-то да и напишет про владычество в России гусинских да хайтов. И сколько удовольствий для этих гусинских и хайтов открывает эта борьба с «антисемитизмом»! Какую гамму чувств можно испытать от своего беззакония! «Чё хочу, то и ворочу!»
И вот уже не суд, а милиционер с дубинкой встает на борьбу с печатным словом и определяет: насколько та или иная книга экстремистская. Книгу — в костер, продавца — в кутузку! По какому праву? «А по такому!» Дело самое что ни на есть привычное. Особенно, в части борьбы с черносотенством. Еще в двадцатые-тридцатые годы горели костры из Русских книг и икон, ведь в книгах и на иконах — сплошь были черносотенцы, всякая там поповщина и Русский дух. «От зари до зари все горят здесь костры, комсомольцы в поход собираются», — пели в тридцатых годах правозащитники и демократы тех времен — отцы и дедушки нынешних…
Конечно, сами-то милиционеры вместе с сыщиками вряд ли будут читать отбираемые ими газеты и книги. Можно ли им, исполнителям, да еще и в большинстве Русским, доверять борьбу с антисемитизмом? Да и кто может считаться главным специалистом в области этой борьбы, как не раввины? И теперь, вероятно, десяток раввинов будут командовать, а милиционеры с дубинками исполнять: шастать по газетным киоскам и книжным магазинам со списками запрещенных раввинами книг и газет. Это что же получается? Еврейский фашизм? Диктатура? Да вы что! Так нельзя теперь говорить! Это обычная демократия.
И наконец-то осуществилась заветная мечта наших демократов-перестройщиков и гуманистов: снова любимые тридцатые, снова политические доносы, снова комсомольцы в поход собираются. Конечно, кто-то скажет по своей наивности: «А закон?» Ведь только суд может закрыть газету, а иначе — это вопиющий произвол, это борьба с печатным словом полицейскими методами. Но вопросы эти — от нашей глупости и плохого питания. И еще от телячьей наивности. Верная народная примета гласит: что любят, о том и говорят. Если десятилетиями «разоблачается» сталинизм, тридцатые годы и ЧК с лагерями, значит, жди: все это вернется. Потому, что власть имущие питают слабость ко всей этой бесовщине. Ведь все это — родное, близкое, замешанное на демократической закваске.
Также, в первой части было сказано, что мадам Новодворская и ее соратники по борьбе за демократию под шестиконечной звездой страдают наследственным мазохизмом, вернее, садомазохизмом. Схватить, урвать, раздавить, оболгать, удариться в истерику, и в то же время страстно желать получить по шее — таков этот психологический комплекс коммунальной склочницы у этой дамы и ее соратников во всем мире. Отсюда это постоянное желание получить какой-никакой театральный погромчик, чтобы почувствовать себя, для остроты ощущения, героем, борцом, мимо носа которого так и летают, как пчелы, пули, так и свистят, шалунишки эдакие. За полным отсутствием даже намека на что-либо подобное, приходится самим создавать «Русский фашизм» и «рост антисемитизма».
Дело опять же привычное. В двадцатые и тридцатые создавали на Лубянке всякие контрреволюционные организации и таращили точно так же глаза от возмущения: «Разоблачен новый белогвардейский центр!» И появлялись то «тресты», то еще что-нибудь в этом роде. Под такие разоблачения только и можно вышибить деньгу у западных друзей и объяснить мировой общественности, отчего в России к концу второго тысячелетия без всяких войн, засух и землетрясений — голод. Правильно, виноват «Русский фашизм» и «политический экстремизм». Русский, конечно.
К тому же, нынешняя желтая наша власть просто скучает без врага. Бандиты, как мы говорили, — это ее родные дети, ее главная опора, причем, где кончается бандит и начинается власть — не может сказать никто. (Когда чубайсовские помощники на глазах у всей страны воровали полмиллиона долларов, а Чубайс всенародно врал, что не воровали — это что? Кончилась власть и начался преступный мир? Или наоборот? Да только ли это? — ред.).
А вот уже сюжет, оставшийся вне предыдущей части. Кто не помнит еще недавно распространенные анекдоты с «черным юмором»? Сегодня, благодаря телевидению, этот «юмор» стал привычной чертой нашего времени. В разных местах того лагеря с рабовладельческим строем, что зовется «демократической Россией», установлены телекамеры, а дикторы притворно унылым голосом, будто сообщают о плохой погоде в штате Арканзас, рассказывают нам о голодающих людях, о нищих, стариках, инвалидах, бездомных детях. Не без бесовского лукавства дикторы вещают о том, что в Энске учителя не получают зарплаты полгода. При этом показывают плачущую женщину, которая сквозь слезы говорит о том, что ее дети уже более года не видели фруктов, конфет и мяса. Потом показывают дома, в которых температура — около нуля, а на улице — двадцать мороза. Люди в шапках и валенках, дети уже не плачут, а стонут, матери — в отчаянии, отцы приспосабливают «буржуйки» и запасают к ним дрова… Затем сообщают, что Ельцин то ли выписался из больницы, то ли попал туда снова. Затем — холеные физиономии демократических божков. И создается впечатление, что все эти холеные министры, юмористы, банкиры, президенты, советники — это паханы, не имеющие ровным счетом никакого отношения к Русским людям… Но вот куда девается бесстрастность дикторов, когда обсуждаются слова генерала Макашова: «Долой жидов!»
И попутно. Чисто обывательское, но тем не менее… Недофинансирование… Это что такое? Мне, например, совершенно непонятен термин. Вопрос: куда деваются рубли? Ведь их не вывозят заграницу, их не едят, из них не делают коктейлей. Одно из двух: либо умышленно ограничили их объем, и тогда вся эта стахановская борьба за выплату зарплат — просто комедия — наличных денег просто мало. Либо эти наличные деньги находятся в подвалах банков и умышленно выведены из обращения, чтобы создать режим умирания страны. И здесь мы видим черты сходства с концлагерем. Какие могут быть товарно-денежные отношения, если нет наличных денег?
В свое время, в двадцать первом — двадцать втором годах и позже — в тридцать втором — тридцать третьем, примерно так же большевики умышленно обрекли на голодную смерть миллионы Русских людей, а также казахов и малороссов. Но тогда не было телевидения. А если бы было? А если оно было бы в немецких концлагерях? Наверное, все было бы так же, как и теперь. Появились бы свои киселевы и сорокины, лобковы и митковы. И, подчиняясь требованиям идеологов, скучно и занудно говорили бы о трудностях недофинансирования, а затем радостно — о становящейся на ноги лагерной демократии.
Если представить себе телекамеры в концлагере, то и там бы по телеэкрану сообщали, что в таком-то бараке умерло столько-то от того, что в этот отдаленный барак не успели в течение месяца завести ни одной крошки хлеба по причине недофинансирования. При этом телекомментатор сделал бы скорбное лицо и сообщил, что лагерное начальство решило разобраться с этим происшествием и наказать виновных. И так далее, то есть, все то, что мы сейчас и наблюдаем.
Но в реальности, телевидение показывает нам картину нашего же погрома, всероссийского, и сознательно проводимого с плохо скрываемой радостью и садистским удовлетворением: нате, мол, получите.
На территории в 16 миллионов квадратных километров правящим режимом производится погром, именуемый реформами и демократией, а всякая мысль о сопротивлении этому погрому именуется антисемитизмом, что даже очень характерно, поскольку показывает нам подлинную причину погрома, как и природу нашей власти, отвечая на вопрос: «Еврейская ли у нас власть?»
Теперь перейдем к следующему сюжету: Басаврюк, как отец российской демократии. Все мы в свое время читали Гоголя, но вряд ли помним его произведения достаточно хорошо. Так вот, на некоторые произведения великого классика стоит посмотреть под углом зрения современных событий…
О Басаврюке поведал нам некогда дьячок Фома Григорьевич, передавая рассказ своего деда. Однажды (о, времена царизма!) в одном селе, где текла тихая патриархальная жизнь, стал появляться человек со страшной небритой образиной. Откуда он появился, никто не знал, но карманы у этого жулика были набиты золотыми червонцами. Народ-то трудовой работал за копейку, а здесь — злато-серебро рекой текло. Человек, как известно, существо грешное. Какой уж тут труд, когда пьянка да гулянка задарма? Тут свои «сникерсы», свое казино-шинок. Горилка потекла рекой, никто не работает, одни хохот и песни, и деньги сыплются. Понятно, и девушки не остались в стороне: им подарки, а потом приставанья.
Ну, сам Басаврюк-то тоже своего, надо полагать, не упускал. Любопытно, что этот страшный Басаврюк в церковь никогда не ходил, и священник церкви святого великомученика Пантелеймона отец Афанасий сразу же объявил этого Басаврюка врагом Церкви Христовой и всего рода человеческого. Оно и понятно, ведь в лице этого Басаврюка он увидел служителя золотого тельца, то есть дьявола в человеческом образе. Деньги, горилка, девушки, хохот да пляски — надо ли говорить, что в селе стала устанавливаться демократия, а в ней главным лицом стал этот Басаврюк с колючим взглядом исподлобья.
Как только засветились нетрудовые деньги, как началась разгульная жизнь, так и церковь забыли. Началась в селе «свобода совести», «свобода слова» и прочие свободы. Но как только отец Афанасий решил воспользоваться этой свободой и наложить на Басаврюка церковное покаяние, так едва ноги унес: Басаврюк пообещал придушить отца Афанасия, если он еще раз воспользуется «свободой слова». Так наметилось противостояние между демократией в лице Басаврюка, и черносотенством в лице батюшки сельской церкви великомученика Пантелеимона.
Лиха беда — начало, как говорит народная пословица. У одного богатого казака работал в батраках некто Петро Безродный, поскольку ни отца, ни матери его никто не знал. Этот Петро влюбился в хозяйскую дочь. Но не имея ни кола ни двора, не мог надеяться на женитьбу на своей любимой. Узнав, что отец выдает ее замуж за богатого ляха, Петро пошел в шинок и решил с горя напиться. Но вот тут-то и появился рядом демократ Басаврюк. Он пообещал Петру много золота, то есть сделать Петра «новым Русским». Молодой казак загорелся надеждой и согласился во всем слушаться Басаврюка, только бы получить богатство. Темной ночью, в глухом лесу, в ночь Ивана Купалы, он сорвал цветок папоротника и увидел сквозь землю под собой сундук с драгоценностями. По указке ведьмы, подруги Басаврюка, стал копать и копать, выбиваясь из сил. Это примерно так же, как у нас многие молодые люди, увидев чужое богатство, теряют голову, мчатся за ним, отступающим все дальше и дальше.
Но чем дальше копал Петро, тем все глубже уходило золото в глубину земных недр. Тогда-то Басаврюк и сказал то, что обычно скрывается современными демократами от поклонников золотого тельца: «Нет, не видать тебе золота, покамест не достанешь крови человеческой!»
Мы много читали о человеческих жертвоприношениях, о ритуальных убийствах невинных жертв, но, вероятно, видим эти жертвоприношения либо в далеком прошлом, либо в виде каких-то отдельных исторических случаев. Но не будем, однако, забегать вперед.
Как только Басаврюк сказал свои страшные слова, ведьма подвела к горящему желанием получить богатство любой ценой Петру дитя лет шести, показывая жестом, что он должен отсечь невинному ребенку голову. Понятно, что Петр остолбенел: отрезать ребенку голову! Сдернул простыню Петро и увидел, что перед ним шестилетний брат его любимой — Ивась. И ручки сложило бедное дитя и головку повесило. Петро готов был уже и саму ведьму прикончить, но тут топнула она ногой, взметнулось синее пламя, и увидел Петро под землей сундуки с золотыми червонцами и дорогими камнями. Это богатство ослепило молодого казака, вместе с пламенем вспыхнуло в нем и желание во что бы то не стало стать богатым человеком. Выхватил он нож, и безвинная кровь брызнула ему в очи… Сподручница Басаврюка, ведьма, впилась в обезглавленное тело ребенка и стала пить из него кровь. Сегодня тысячи таких же ведьм точно также впиваются в тело народное. И, к сожалению, всегда находятся такие, как Петро, глядящие в рот нашим Басаврюкам.
Богатство, полученное на крови, как и цена его, не принесло счастья Петру. Он лишился памяти, так же примерно, как лишаемся этой памяти и мы сегодня, стараясь не думать о том преступлении, что совершается властью, угробившей многие тысячи наших детей, хотя бы в той же Чечне. Вера в золотого тельца лишила памяти, таким образом, не только казака Петро, но и целое поколение наших современников.
Но что удивительно… если мы отрешимся от словесного блуда нынешнего политического словаря, то увидим смысл современных событий в истории с Басаврюком слово в слово, до последней точки. Языческий гуманизм, называемый еще демократией, в реальности нуждается в массовых жертвоприношениях невинных людей. Нуждается не гипотетически, но реально. России делают кровопускание по всем научным методикам политических и экономических наук. Золото, богатства приобретаются и сегодня в нашей стране исключительно на крови. Это очевидный факт. И если нам кажется, что это потому, что «у нас еще не установившиеся рыночные отношения», то это просто значит, что у нас в голове еще не все установилось таким образом, чтобы мы умели понимать суть вещей.
Не случайно, что любой человек сегодня, самый что ни на есть расчестный из всех честных, не может миновать преступного клана, если хочет добывать злато-серебро. Режим мажет кровью всякого, кто хочет всплыть на поверхность общественной и экономической жизни. Он связывает кровью поклонников золотого тельца. Поэтому весь режим демократии стоит на крови, на страданиях миллионов людей. И это — его основа, а не побочный продукт.
Дьячок Фома Григорьевич устами Гоголя прямо назвал Басаврюка сатаной, принявшим человеческий облик. И это отнюдь не литературная гипербола. Не нужно забывать, что масонство — основа демократии — в своих ритуалах разыгрывает сцены человеческих жертвоприношений уже много столетий, готовя своих адептов к массовым кровопролитиям. Здесь не место говорить о мистике крови. По своему, значению отдельная символика, так называемый «вечный огонь», пламя, вырывающееся из центра пятиконечной звезды, есть точный символ геенны огненной, а миллионы погибших за Родину, таким образом, олицетворяют на символическом языке масонства жертву на алтаре антихриста.
Среди политических причин, которые заставили власть имущих пойти на умышленное уничтожение в Чечне Русских юношей в солдатской форме, есть, несомненно, та же мысль о кровавом жертвоприношении на том же алтаре. Если у Петро была своя причина пойти на страшное преступление — любовь к девушке, то обладание властью над Миром тем более неминуемо влечет за собой эти гекатомбы.
Еще в начале девяностых мне приходилось писать о том, что за фасадом компартии СССР скрывается масонство, что символ срезанных колосьев на государственном гербе, как и серп, таит в себе страшный смысл: «сноп совершенный», «скошенный серпом революции», «кровавую жатву».
Сытые западные демократии, как голодная разбойничья демократия в России, опираются не на «либерализм» и «гуманизм» вообще, но в основе своей имеют несомненный сатанизм. Одно обыденное наблюдение. Любопытное свойство нашего политического паноптикума, внешне трудно объяснимое, но, тем не менее, для человека с улицы бросающееся в глаза… «Отчего, — спрашивает этот человек с улицы, — у демократов, как на подбор, такие же отвратительные физиономии, как у гоголевского Басаврюка? И удивительно мертвые глаза? Приспущенные веки, мутный взгляд как бы невидящего существа, ожидающего темноты, чтобы преобразиться в какого-нибудь вурдалака или кикимору. Какие-то присюсюкивания, причмокивания, пришептывания, какие-то лукавые и темные по смыслу слова».
Этот феномен кажется необъяснимым, ведь, в конце концов, какая разница, каких ты убеждений? И среди демократов, кажется, должны были бы быть люди вполне симпатичные, хотя бы внешне, с живыми глазами и внятной речью. А тем не менее, как увидишь человека с опущенными веками, блуждающим и мутным взглядом, что-то бормочущего, так уже по внешнему виду сразу определишь — демократ. Я имею в виду, разумеется, патентованных демократов, из «избранных», а не нашу Русскую толпу одурманенных людей. Воистину, Бог шельму метит!
Конечно, в наше время общество управляется с помощью отработанных технологий, но внутренний смысл творящегося в нашей стране, хотя и аллегорическим образом, но ясно обрисован Гоголем, и решительно нового в этих демократиях ничего нет. Нам, сформированным в СССР, чьи зрение и слух с детства был поставлен на масонско-каббалистическую графику и обрядность, трудно увидеть истинное лицо режима. Наш взгляд за много лет привык к самой графике, образному строю демократии, как «всенародной» времен СССР, так и новой, которую символизирует жвачка, проститутка и бандит на телеэкране. И от того, что мы уже выросли в этой символике, нам смысл демократии до конца не ясен.
Чтобы понять хоть что-то, нам надо читать множество всяческих разоблачений, но и читая, подлинного смысла мы не улавливаем. Мы уже выросли в новых кварталах наших городов, застроенных гнусными коробками с секциями внутри, горделиво именуемыми квартирами. Сам вид этих безликих кварталов, протянувшихся на километры, не возбуждает в нас мысль о том, что перед нами классическое воплощение масонской мечты о равенстве и безликости, воплощение идеи о том, что нации (кроме иудейства), должны исчезнуть, как и все исторические особенности народов. Долго и неуверенно рассуждая о том, существует ли масонство, мы ловим какие-то обрывочные сведения на эту тему, даже не подозревая о том, что сам вид наших улиц и городов есть открытая книга масонства, и мы сами составляем в этой книге буквы и слова.
А ведь было время, когда суть происходящего была видна наглядно. В одном воспоминании о гражданской войне автор пишет: «Ночью в город вошли красные, и когда я вышел утром из дому, то увидел, что вся улица покрыта каббалистическими знаками». Что это были за знаки, что автор воспоминаний увидел после взятия города красными? Да ничего особенного: красные полотнища с характерной революционной символикой и не менее характерной графикой написания слов на транспарантах. Эта манера написания букв в аббревиатурах была скопирована с еврейского алфавита, и внешне казалось, что на красных полотнищах буквы написаны по-еврейски.
…Гоголь пишет, что жители села, быстро опомнились от разврата и догадались, что в образе Басаврюка им явился сам нечистый, враг рода человеческого, и постепенно перебрались на другое место. Нам же на такое опознание нечистого в образе человеческом, в виде то ли политика, то ли идеолога, то ли мэра с министром, понадобилось бы прочитать тонны умных книг, прослушать сотни умных лекций, а, в конце концов кончилось бы это нашим окончательным духовным ослеплением. А неграмотные и неученые жители хутора близь Диканьки решили бы нашу задачу много быстрее.
Конечно, обитатели этого хутора жили во времена царизма и вместо библиотек и диссертаций занимались хлебопашеством и регулярно ходили в церковь, исповедуясь и причащаясь Святых Тайн. Классиков литературы тоже, кстати, не читали и, наверное, даже не знали о таковых. И именно поэтому их мозги не были заморочены «культурностью» и умствованиями о том, что «с одной стороны это, конечно, так, а вот с другой — кто его знает, а если по здравом рассуждении, то всякое может случиться».
По крайней мере теперь, кто прочтет эти строки, при взгляде на какого-нибудь номенклатурщика от реформ и демократий, быть может, вспомнит о Басаврюке, собачьем сыне, который еще во времена дьячка Фомы Григорьевича пытался установить культ золотого тельца в селе, что находилось совсем рядом с хутором близ Диканьки, и после деятельности которого село это от страха перед демократией и рынком опустело — все жители разбежались кто куда.
Басаврюк после всех страшных событий, связанных с Петром и убийством шестилетнего мальчика, невинного дитяти, исчез. Но, увы, ненадолго. И сегодня весь наш политический «бомонд» наполнен такими Басаврюками. Что же касается всяческих демократических дам, вроде мадам Олбрайт или Новодворской, то некоторые искушенные в бесовских делах, прямо утверждают, что перед нами чуть ли не ведьмачки.
Но им, искушенным, и карты в руки. А мы, простые обыватели, помыв оные, пойдем обедать чем Бог послал.
«Черная сотня», № 67–68, 1999
[1] Г.Н. Михайловский. «Записки». кн.1,2. М., 1993.
[2] И сегодня, по правде сказать, не знает. «Правозащитник» воспринимается как кликуха Сергею Адамовичу Заикучему, герою чеченских паханов. Вот уж ирония судьбы.
[3] Предлагаю вспомнить решение партии и правительства, которое радостно было встречено американскими империалистами с их фермерами вкупе: кампанию по засеиванию кукурузой всех областей России. Градоначальник у Салтыкова-Щедрина убеждал студентов, что если приказать, то хлеб и на камне вырастет. Кукуруза не выросла, зато загубила наше сельское хозяйство, а наше золото за закупленное зерно пошло в Америку.
[4] Эту легенду КГБ усиленно внедряло и через «подпольные» издания бредовых работ Емельянова и через выступления Васильева в период его любви к Ленину и коммунистической партии. Хотя и допускалась мысль, что где-то наверху могли засесть агенты масонства. Так сказать, необходимое допущение.
